Николай Костенко: певец родного края со свободной душой, грустный оптимист и неисправимый лирик

«Всякий раз, когда я ищу что-то в библиотеке и натыкаюсь на книгу с автографом Николая Костенко, меня одолевает один и тот же вопрос: почему он остался в тени, и почему чернота молчания осела на его произведениях, как вечный иней? <> Даже сегодня он остаётся загадкой». Виктор Телеукэ

«Моя Бессарабия, Бессарабия! Никто не видит тебя так, как я тебя вижу! <> Кому, как не мне, понять широту твоего голубого неба, с ярким солнечным светом, изливающим волны тепла, проникающим до самых нежных струн опьяненной свободой души!…» Н. Костенко

21 декабря 1913 года родился Николай Костенко

Николай Фёдорович Костенко (1913-1993) — молдавский поэт, писатель, эссеист, драматург, журналист, публицист, переводчик. Народный писатель Молдавской ССР (1988), лауреат Государственной премии Молдавской ССР (1990), почётный член Академии наук (1992). Был награждён Орденом Республики (2010). Автор стихов, повестей, очерков и рассказов из жизни молдавского села, а также романа «Североград» (1962) о тружениках Севера. Псевдонимы: Рафаил Радиана (Rafail Radiana), поэт NFC. Творческий дебют состоялся в 1932 году. Начинал как поэт. Первый сборник под названием «Стихотворения» вышел в 1937 году, затем были опубликованы сборники поэзии «Часы» (1939), «Языческие элегии» (1940), «Постоянство» (1959), «Новые стихотворения» (1960), «Молдавские напевы» (1961), «Мужество» (1972), «Эвритмии. Стихи» (1980)). Костенко выразил себя и в прозе: первый сборник повестей и рассказов «Счастье человека» появился в 1966 году. Также он перевёл на молдавский язык произведения многих известных классиков — Гомера, Данте, Пушкина, Лермонтова, Достоевского, Толстого, Горького, Шевченко, Есенина и Блока. В самом начале своего творческого пути молодой поэт Костенко вдохновлялся мотивами деревенской жизни. В этот период он выступал в роли прославителя родной земли и трудового народа. Костенко утверждал, что является поэтом, воспевающим любовь, черпающим вдохновение в истоках далёкого прошлого Молдовы. Колорит местной природы, портреты хлебопашцев, обычаи, верования бессарабской деревни — всё благоговейно передавалось в его живописной и впечатляющей поэзии. В стихах тех лет часто преобладали деревенские пасторали с местными пейзажами (белые домики деревушек, прижавшиеся к склону холмов, плетёные изгороди, спящие в крапиве..). В художественном отношении Костенко был традиционалистом, находящимся под влиянием фольклора, а также творчества Эминеску и Кошбука. В некоторых стихах молдавского автора можно было усмотреть некоторое влияние Шарля Бодлера и Сергея Есенина. В своём исследовании «Межвоенная лирика Бессарабии и современная французская поэзия» литературный критик и переводчица Элеонора Хотиняну отметила в поэзии Костенко звучание античных мотивов с оттенками символизма и парнасизма. Через своё поэтическое видение героинь Клеопатры и Офелии Костенко стремился донести до бессарабского читателя отголоски далёкой древности. Картины парков, садов, пейзажей, некогда воспетых Верленом, также присутствовали в нескольких стихотворениях молдавского поэта, в которых он описывал «амальгаму огней и флюидов», «звуков и мягких воспоминаний». Равняясь на громкие имена классиков, Николай Костенко учился у них мастерству. Транслируя прекрасное и возвышенное, трагическое и земное, он с помощью слова метафорично рассказывал миру о бессарабской жизни, соединённой незримой связью с временами древних мифов. Его оружием были воображение и фантазии, образность и аллегоричность, что в целом являлось логическим синтезом искусства и природы. В 1934 году Николай Костенко начал работать в качестве корреспондента и технического редактора в журнале «Viaţa Basarabiei». В 1937 году он стал редактором этого издания. С 1938 года Костенко трудился на посту советника генерального секретаря Народного университета Кишинёва. После событий 40-го года, решив остаться в Кишинёве, молдавский поэт был принят в ряды Союза советских писателей СССР, войдя в Правление. Затем Костенко работал заведующим литературной частью Молдавского государственного театра. Как и большинство представителей поколения творческих людей, Костенко долгие годы был заложником тоталитарного коммунистического режима, враждебного свободному, новаторскому и смелому художественному проявлению. Тем не менее, он осознавал всю необходимость говорить правду при любых обстоятельствах. Например, поэт публично высказывал своё мнение по поводу пагубного вмешательства русских слов в румынский язык. За эту смелую критику он был арестован и приговорён в 1941 году к суровым годам ГУЛАГа. С этого момента Костенко прошёл долгий, сибирский путь… Спустя годы, опального ссыльного отпустили при условии, что он не вернётся в места, где был арестован. Талантливый молдаванин не послушался и всё же приехал на родину. Его возвращение из Сибири дало надежду на гласность и для новой поросли литераторов. C этого момента начался процесс идентификации себя уже в ином качестве. Последовали годы душевных дилемм, внутренней борьбы за возвращение к самому себе, когда пришлось переосмыслить все правила незнакомой жизни (налаживать отношения с коллегами по работе, с семьёй, обществом, сформированном уже по-новому). Появился смысл в продолжении творчества. Постепенно жизнь поэта стала налаживаться, трудовая деятельность тоже возобновилась. В 1957 году ему даже разрешили издать сборник «Избранных стихов». Костенко стремился заново открыть для себя вехи прошлого в Гоге; Аргези; в музыке; в «Описании Молдовы» Д. Кантемира; в глубоких произведениях Лермонтова, Пушкина, Лондона, Толстого, в работе над которыми обреталось и его творческое «Я». Стойкость натуры Костенко и его врождённый оптимизм заставляли поверить, что даже пережитое им в Сибири не сможет остановить нить жизни: «Расти, расти и бороться за правду жизни!». (Хотя умение извлекать уроки из нечеловеческого опыта — это уже и не совсем свобода…) После возвращения из ссылки, и поэзия, и проза Н. Костенко уже будут иметь особый оттенок — отстранённую и нарочито объективную манеру письма, ориентированную на «правильную» историю (дабы оправдать торжество новой действительности). В этом и был главный смысл сочинений Костенко. Отныне он уяснил важные принципы своей писательской деятельности, состоящие в понимании того, что непротивление жизни в литературе неизбежно, и что литература (чтобы стать литературой), должна оторваться от конкретной, прожитой жизни, дав взамен житейскую мудрость. Правда заключалась в том, что, к великому сожалению, коммунистическая и человеческая мораль всегда соревновались, а иногда и шли врознь. Поэтому было необходимо глубоко скрывать истинные мысли, чтобы, вопреки им, уже новые ростки творчества смогли увидеть свет печати. А для этого всё написанное должно было соответствовать принципам социалистического реализма. Так, всё ещё сохраняя вулканизм поэтических переживаний юности, Костенко пошёл на некоторые уступки режиму, отдав дань моде на «новую литературу». Неудивительно, что в 1978 году он (уже в роли писателя) получил поощрительную премию за самое удачное художественное произведение на тему рабочего класса — роман «Североград». Бунтарь Николай Костенко будет часто упоминать о необходимости свободы, поверив в неё ценой собственного изгнания: «Я принял крещение в трясине тюрьмы и ссылки, чтобы увидеть, как далеко может зайти террор, скрытый под маской усов….». Насколько его ожидания были разрушены и разочарованы, с какими усилиями ему пришлось их похоронить в ледяном молчании тоталитаризма (чтобы не быть раздавленным рефлексами жестокости истории), — ещё предстоит выяснить антропологам и литературоведам. Со временем Костенко стал работать литературным консультантом Союза писателей, будучи одним из немногих настоящих профессионалов в этой области. В значительной степени о его творчестве судили по сочинениям, изданным до 80-х годов, когда ещё не была известна «История Стервятника», написанная в 1955 году, изданная в лишь 1998 году, и сборник «Из мрака тюремного»» («Письма из ГУЛАГа»), изданный в 2004 году. До своей ссылки Костенко уже зарекомендовал себя не только как хороший поэт, но и как очень деятельный публицист и критик, ведущий работу над летописями книг, написанными товарищами по цеху. Как прозаик он только собирался масштабно себя проявить. Основная надежда была на повесть «История Стервятника», написанную в Сибири, но не увидевшую свет при жизни автора, умершего в 1993 году. По каким причинам не было опубликовано (и это уже после распада Советского Союза!) очень важное и значимое произведение Костенко (намного превосходящее «Североград»), в котором писатель раскрывал свою истинную сущность, — было непонятно. Человеческий, нравственный и творческий путь, по которому прошёл Николай Костенко, был максимально извилист и тернист. Заслуги молдавского литератора были признаны довольно поздно (лишь в 1988-1990 годах), когда ему было присвоено звание Народного писателя и была дана Государственная республиканская премия. К большому сожалению, в своей стране этот автор остался почти неизвестен. Хотя творчество Костенко отличалось богатым жанровым разнообразием (стихи, рассказы, ессе, пьесы, рецензии, переводы, публицистика), на русском языке оно представлено лишь романом «Североград», написанным в далёком 1962 году. По правде говоря, сегодня многие его произведения стали большой библиоредкостью. Да и сам Костенко с годами выбрал для себя позицию гордого уединения. В отечественной литературе он остался в памяти как человек, громко заявивший: «Да, в сердце я храню Бессарабию как икону. Но я чувствую себя патриотом всей земли… »

Факты из жизни:

Николай Костенко родился в Кишинёве в семье Фёдора Костенко-Радзиховского и Марии Ляху.
Фёдор Костенко-Радзиховский был дворянином с польско-русско-молдавскими корнями, чиновником канцелярии Бессарабской губернии.
Мальчик остался без отца в возрасте шести лет и рос в Чигорянах (недалеко от Оргеева), в семье дедушки.
Маленький Коля учился в православной начальной школе в Кишинёве.
В период с 1928 по 1932 годы Николай учился в лицее «Б.П. Хаждеу».
Имея блестящие результаты в образовании, Костенко подал заявление в военное училище, но получил отказ.
Затем учёба продолжилась на филологическом факультете Ясского университета (1932-1936), где молодой человек прослушал курсы и юридического факультета.
В студенческие годы Костенко был корреспондентом изданий «Ziarul» и «Lumina».
Его первые стихи увидели свет в 1932 году. Они были опубликованы в «Cuvântul liber» в Бухаресте. Некоторые стихотворения сопровождались кратким предисловием, написанным Демосфеном Ботезом.
В 1934 году Костенко вернулся в Кишинёв. Со дня основания журнала «Viaţa Basarabiei», возглавляемым Пантелеймоном Халиппа, он, вместе с поэтом и публицистом Василе Луцканом, будет руководить (в качестве редактора -prim) этим изданием, имеющим особое значение для литературной и культурной жизни межвоенной Бессарабии. В этот период Николай Костенко публиковал стихи, очерки, статьи, отрывки из написанных книг, делал переводы, активно практиковал критику, писал рецензии о книгах своих коллег.
После присоединения Бессарабии к СССР, в 1940 году Костенко работал в журнале «Ниструл» («Днестр»).
В июне 1941 года поэт Костенко был арестован органами НКВД. 15 апреля 1942 года тройка НКВД приговорила его к 7 годам ГУЛАГа. Поэт отбывал наказание в Иркутской области. Работал на строительстве металлургического комбината в Норильске.
Николай Костенко был реабилитирован 9 августа 1956 года. Осенью того же года он вернулся в Молдову.
Поскольку у Костенко не было собственного дома, поэт некоторое время жил в селе Мерень.
Вместе с женой Марией Николай Фёдорович воспитал шестеро детей.
Он умер 20 июля 1993 года и похоронен на центральном кладбище в Кишинёве.
Уже после смерти Николая Костенко Почта Молдовы и Общество филателистов ввели в обращение почтовую марку с его портретом.
В 2000 году бюст поэта и писателя был установлен в сквере, рядом с домом, где он жил.
В годы постгулаговской ссылки, Костенко чудом уцелел в авиакатастрофе (Ан-2). Поскольку полёт проходил в туманную погоду, самолёт врезался в горную вершину. Трое человек (в том числе Костенко) уцелели, остальные члены экипажа — погибли.